— Отто, друг мой, а у вас есть идеи, как быстро разбить французов?
— А вы не задумывались над тем, что он работает на русского Императора?
— Пока нет. Но даже эти две говорят о том, что мы, фактически, будем вынуждены лишь улыбаться и очень скромно вести себя на послевоенной мирной конференции. Я не исключаю того, что он подготовил нам и другие сюрпризы, о которых мы пока не догадываемся.
— То есть, вы хотите сказать, что Бельгию не интересует доля при разделе Франции? — Вопросительно поднял бровь Александр.
— Вот именно. А ведь о подобные позиции несколькими месяцами раньше австрийцы бились лбом в Силезии, теряя десятки тысяч убитыми, и будучи не в силах их захватить.
— Я это отлично понимаю. Но Фридрих считает, что Россия — это враг. Он, безусловно, прав. Но ведь и Лондон нам не друг. Я очень рекомендовал ему оставаться в стороне. Разумный нейтралитет — это то, что нужно для нашей земли в этом столкновении. Но этот упрямый мальчишка хочет славы. Да и голова у него слишком забита идеалистическими лозунгами. И кому он противостоит? Эх… — Вильгельм обреченно махнул рукой.