— Я убежден, что русский Император специально проинформировал нас о том, что имеет на Туманный Альбион много компрометирующих материалов. Публиковать их, думаю, он не будет. Это обычный шантаж с целью заставить нас вести себя аккуратно и лояльно России. Ведь грядет очень серьезная международная конференция по послевоенному разделу мира. Боюсь, что он делает заготовки для лоббирования своих интересов.
— Ваше высокопревосходительство, — вежливо кивнул секретарь, входя в кабинет генерал-губернатора, — свежие донесения.
— На всех полыхают пожары, хотя критических повреждений… Бабах! Раздался раскатистый взрыв. Настолько сильный, что даже Федор Михайлович в рубке канонерской лодки пригнулся.
— Как вернетесь к себе в Хабаровск, напишите мне подробный отчет о том, что и где не хватает.
— Вы считаете, что нам все-таки нужно разработать револьвер под удлиненную гильзу?
Всенощное бдение Путилова во время рабочего совещания с Александром кардинально изменило его положение. Из рыцаря Красной звезды, что само по себе очень не мало, Николай Иванович превратился в человека, особенно приближенного к Императору. Что-то вроде личного помощника-порученца с высочайшим уровнем доступа к государственным секретам, впрочем, не вообще, а тематическим. В частности, за последующие два месяца он шаг за шагом получал руководство над научно-исследовательской и конструкторской деятельностью в области силовых агрегатов и транспорта.