Посмотрев на часы, Ева поняла, что проговорила уже половину отведенного Рантаиром часа, поэтому, грустно вздохнув, снова посмотрела на любимых родственниц, сидящих рядом и пытающихся переварить полученную информацию. Встала и, подойдя к столику, налила стаканчик воды, было слегка нехорошо. Из-за беременности начался легкий токсикоз. Потом, поставив стакан на место, повернулась к Аните и Женевьеве, пристально наблюдающих за ней, и произнесла с грустной полуулыбкой.
Мужчины снова начали напряженно сверлить друг друга взглядами, а Ева быстро продолжила разговор с Шанитой.
— А позволено ли мне будет узнать, где и кто отец твоей дочери, Аттойя?
Йанур, дернув любимую на себя, подхватил ее на руки, снова усадил к себе на колени. Заглядывая в ее изумрудные сияющие глаза, сам испытывал дикое счастье, которое не умещалось в груди и рвалось фонтаном наружу, искрясь в его глазах. Гладил ее лицо, прижимал к себе, перебирал пряди ее рыжих волос и не мог остановиться на чем-то одном, так все его в ней восхищало.
С горящими страстью и любовью глазами Ева смотрела в лицо Рантаира, нежно коснувшись его гладкой, безволосой щеки и проведя маленькой ладонью по овалу лица, остановилась на губах. Большим пальцем руки обвела контур тонких губ мужчины и шаловливо вскрикнула, когда пальчик оказался в плену его влажного рта. Чуть приподняв голову, она дотянулась до его губ своими и, освободив свой палец, заменила его своим язычком к обоюдному удовольствию. На мгновение прервав поцелуй, Рантаир прошептал ей в губы не отстраняясь, заглядывая в ее в глаза.