Как только девушка встала на ноги, все еще обнимая себя руками за плечи, зябко поеживаясь, Дюсан сделал резкий шаг вперед и гневно прошипел, глядя на своих невольных помощников.
Произнеся последние слова, развернулась и направилась к отелю. Скользнув в автоматические двери и стараясь не оглядываться, откинула капюшон плаща, непринужденно и, неторопливо направилась к лифтам. Краем глаза заметила, что два администратора стоят к ней спиной и, склонившись к столу, не отрываясь смотрят в монитор, что-то там исправляют, негромко переругиваясь между собой и не обращая на нее никакого внимания. Она улыбнулась про себя и, войдя в лифт, нажала нужный этаж.
— Любимый? Ты правда смогла бы полюбить меня, Женевьева?
— Ты не представляешь, как я хочу получить тебя, обладать тобой, боль от этого желания сильнее самого сильного голода, который я испытывал в своей жизни. Я согласен на все что ты захочешь, лишь бы ты выбрала меня, единственная моя. Хочешь ухаживаний, значит, ты их получишь, только дай мне еще сутки, чтобы выбраться от сюда.
Ярина, хмыкнув, схватила мужа за руку и потащила в их каюту, не обращая внимания на то, как Ева, выключив аппарат, слезла с пьедестала и, погруженная в себя словно во сне, вышла вслед за ними из медотсека.
Ева, заметив как при этих словах Шаниты, у Дюсана окаменело лицо, и напряженно застыл хвост, поспешила пояснить.