Однако с комнатой все равно надо что-то делать, решил Сергей. Неплохо бы перевезти ее в какое-нибудь хорошо охраняемое место. А какое самое-самое в России? Разумеется, Кремль! Вот только верховников оттуда убрать, потому как рожи у них запредельной бескорыстностью не отличаются, и можно перевозить комнату.
И вот теперь она решила, что если кто и сможет разгадать императорскую тайнопись, то это Сашка Мятный. Ежели ему это окажется не по силам, то тогда можно спокойно считать, что написанное пляшущими человечками не прочтет вообще никто.
— Нет, государь, — хмуро покачал головой Миних.
Вроде ничего особенного в рассказе Анастасии Ивановны нет, ведь Ушаков копает под Верховный Тайный Совет и, значит, должен соблюдать осторожность. Причем он имеет дело только с Минихом, сам царь его пока беседой не удостоил. Да, но почему он начал принимать меры только сейчас, хотя первая беседа с генерал-аншефом состоялась три недели назад? Может, разузнал что-то важное? Нет, такое объяснение не годится, ведь не рассказывал же он об этом своим слугам! Или просто заметил интерес к своей персоне? Вполне возможно, хоть бабка и утверждала, что люди у нее опытные. Но есть и еще одна вероятность — он начал встречаться с кем-то и очень не хочет, чтобы об этом стало известно еще кому-либо. Опять же подобное вполне возможно в процессе расследования деятельности Совета, но тогда надо немного подождать. Завтра его должен посетить Миних, так между ними было уговорено. Если при встрече Ушаков расскажет генералу что-нибудь интересное, то можно будет прикинуть, соответствует ли важность полученных сведений отмеченным бабкой Настей мерам предосторожности. Если да, то тогда все вроде терпимо.
Приглашенных на обед было немного. Кроме самого Федора Ивановича Соймонова, присутствовал адмирал Гордон, брат описанного в романе Толстого генерала Гордона, генерал-аншеф Ягужинский, архитектор Михаил Земцов, кораблестроители Осип Най и Гаврила Меньшиков. Миних заранее просветил царя, что он никакой не родственник светлейшего князя, да и фамилия у него немного другая, пишется с мягким знаком.
Новицкий пока не покидал своей резиденции, ограничившись всего одной короткой прогулкой по двору. Якобы он еще не полностью оправился от болезни, хотя настоящая причина, разумеется, состояла не в этом. Просто Сергей по складу характера был довольно основательным человеком, не склонным к поспешным решениям, а за полтора года пребывания в Центре это его свойство только усилилось. И сейчас он просто не хотел тратить время на какие-то прогулки, пока не обеспечен надежный тыл. То есть пока Лефортовский дворец не станет полностью его территорией, где ничьи чужие указания не будут иметь никакой силы, а утечка информации о происходящем в стенах государевой резиденции сведется к минимуму, и желательно тоже контролируемому императором. Деньги, полученные от Кристодемуса, позволяли только приступить к выполнению данной задачи, но три тысячи от Баташова, которые тот обещал доставить к завтрашнему визиту, скорее всего закроют проблему как минимум на полгода. Правда, поступления с золотых приисков начнутся никак не раньше, чем через год, но ведь Баташов — не единственный промышленник, желающий дворянства, да и Совет вряд ли станет именно сейчас урезать финансирование опекаемого им монарха. Тем более что в ближайшее же время этому сборищу найдется достойное занятие.