— Вот, получается, они тут и маялись, никому не нужные, пока я их к делу не приспособил, — продолжал объяснения Ганнибал. — Бабка с внуком за еду работают, а этим четверым, кроме того, по пятаку на каждого обещано.
— Да, государь, — наклонил голову фельдмаршал. — Господа советники, мне кажется, что мы должны немедля выполнить царское повеление.
Дальше цесаревна ехала молча, почувствовав, что ее Петя о чем-то задумался.
— Это клад, спрятанный во дворце еще Александром Даниловичем Меншиковым. Но только… Афоня, Федя — об этом никогда и никому ни полслова, даже на исповеди! Поняли? Будете и дальше мне верными слугами — сам скоро покажу, что там спрятал светлейший князь. А пока выйдите, встаньте у дверей и никого сюда не пускайте, пока я не скажу, что можно.
— Провожу, государь, — кивнул генерал-прокурор, — ибо в том докладе надобно не много писать, а хорошо думать перед написанием. Сему же небольшая прогулка никак не помешает.
— Интересно, как же это Ушаков так опростоволосился, что на его дела обратили внимание верховники, — задумчиво сказал Христофор Антонович. — А ты, государь, выходит, решил прикинуться обиженным мальчишкой? Неплохо, Совет ведь ничего другого от тебя и не ждет. Кроме разве что Остермана. Но только…