— Что с государем? — пропыхтел Андрей Иванович.
— Так ведь ясно же, что ваше величество оным образом изволит плутонг называть.
И, наконец, третий вариант, который казался Новицкому наименее вероятным. Верховный Тайный Совет, потрясенный кончиной своего главного подстрекателя, станет белым, пушистым и очень расположенным к молодому царю. Исходя из того, что его члены еще не чувствуют себя достаточно подготовленными для встречи с Господом.
— Ты, государь, не гляди, что у Глашки рожа-то дурная, — снова сочла нужным вмешаться бабка, — на самом деле она очень умная, только по-своему. Что услышит или увидит — сразу запомнит и никогда не забудет. Москву знает даже лучше меня, а я ведь до недавнего времени считала, что такого просто быть не может.
Вот ведь блин, подумал Сергей, до чего же это вредная работа — быть императором! И сижу-то я в этой должности неполные полгода, а государственные мысли в башку уже так и лезут, причем эта далеко не первая. Да простому ученику девятого класса московской школы, коим я был всего два года назад, такие слова, как "общенародное достояние", и в голову не пришли бы!
Вместо ответа Мятный показал еще один лист бумаги. Он был похож на тот, что лежал, закрепленный в квадрате, только вместо букв там были человечки, а вместо человечков — буквы.