И, похоже, красноречие вице-канцлера не пропало втуне — император с интересом глянул на собеседника, а потом покивал, соглашаясь. Но успокаиваться рано — ведь на самом деле генерал-аншеф, конечно, солдафон солдафоном, но вовсе не дурак. Значит, надо сделать так, чтобы царь время от времени слышал не самые лестные характеристики своего нового фаворита, и не только от него, Остермана. Поэтому в письмо Елизавете не помешает вставить кусок о том, что ее приглашение в Москву не вызовет восторга у Долгоруковых, а потом как бы невзначай приплести туда и Миниха. Но он, вице-канцлер, берется сделать так, чтобы эти люди не смогли повредить цесаревне. Однако только этого может оказаться недостаточно. Надо подумать, через кого намекнуть Миниху, что его деятельность на посту правителя Санкт-Петербурга вызвала неудовольствие Елизаветы. Глядишь, после этого он сам скажет Петру о ней что-нибудь не очень комплиментарное. Чем только уронит себя в глазах императора — если, разумеется, такие речи будут произнесены в нужное время. Но тут уж Андрей Иванович постарается, чтобы получилось именно так.