— Я понимаю все. Но лучше бы тебе посмотреть.
Светает. Нет, видимость уже давно улучшилась, но по-настоящему рассвет только начинается. Вроде все так же морозно, но отчего-то стало значительно теплее. Все же человек — это дитя света.
— И не подумаю, — улыбнулся шаман, — я на все согласен, только делай.
Насчет того, что местные вели кочевой образ жизни, он ничуть не ошибся, как и насчет того, что путешествовать они предпочитали по рекам, используя лодки. В среднем на одно жилище приходилось две пироги, изредка три, это если большая семья, что здесь было редкостью из-за высокой смертности, особенно детской и среди женщин.
Ну не было у него на них настоящей злости. Пока выслеживал, думал, что порвет как тузик грелку, а вот нашел — и вся злость куда-то ушла. Почти вся. А оставшейся явно недостаточно для того, чтобы убивать. Парни просто живут по законам своего народа. Нет невесты — отправляйся в поход и добудь ее, а иначе ты почти бесполезный член общества, раз уж не можешь укрепить род своим потомством. Ведь могли же его приголубить, но не стали этого делать, все по обычаю: им нужны только невесты. И над девчатами не измываются, вон развязали, накормили, присматривают, не без того, но никто худого больше необходимого им не чинит. В пироге видны шкуры — наверняка для девушек, чтобы сидеть было не так жестко. Да нормальные пацаны. Ну заставили его поволноваться — а не хрен на посту спать.
Взгляд на раненого. Твою ж мать! И кто тебя просил, Аника-воин. Мужчине досталось изрядно. Правое бедро буквально распластано, но похоже, что пострадала только мышца, кость цела, жилы не перебиты, артерия не разорвана. Но все одно хорошего мало. Очень серьезная рана, и получится ли его выходить, определенно непонятно. Ясно только одно — что медлить нельзя ни секунды. Да, артерия не повреждена, но кровь обильно льется из разверстой раны.