Плохо представляя, что нужно предпринять, он неожиданно для самого себя потянулся к ее губам и поцеловал, едва их касаясь. Она не дернулась и даже не попыталась отстраниться. Просто стояла, внимательно глядя ему в глаза. Губы плотно сжаты, тверды и сухи. Несмотря на то что она не отстранилась, от нее веяло холодом и равнодушием.
— Вот еще. Тебе до него… Да и это не Альпы.
Да хоть вспомнить его пребывание в лагере, где он целыми днями разговоры разговаривал с вождем. Мужики в лагере редко бывали, понятное дело: постоянно охота, — но как появятся, разделают добычу — и айда либо чем-нибудь меряться, либо базарить по-своему, по-мужски. Вот только трубок или цигарок не хватает, а то бы точно закурили, и с горячительным проблемы, иначе с устатку что-нибудь на грудь приняли.
Поливать ничего не пришлось, что поначалу обрадовало. Едва закончили с этим, как зарядил дождь. Не проливной, а такой нудный, обложной. Он должен был обильно пропитать землю, совсем нелишне для огорода: пусть земля получше раскиснет.
— Нет у тебя выбора, Димочка. Ни капельки, — хитро улыбнувшись, заявила она. — Я сказала, что все понимаю и не против, чтобы деваха понесла от тебя. Да не парься ты. Нормальные люди, вполне чистоплотные, мыла не видели, это да, но за собой следят, насколько позволяют условия. Да и она не страшная. А потом, выбора у тебя нет, я согласие дала, жена вождя ему все передала, — теперь или так, или обида.