В то время в СССР насчитывалось около 27 тысяч тракторов. Практически все они теперь были объединены в МТС и тракторные колонны, которых к тому времени на территории РСФСР и Украины насчитывалось уже около сотни — мобилизация техники потихоньку давала плоды. 17 МТС действовали на Северном Кавказе, 17 — в Центрально-Черноземной области, 16 — в Поволжье. Именно они и служили центрами коллективизации. Всего один пример: в Мамлютском районе в Сибири до организации МТС в колхозах состояло 26 % крестьянских хозяйств, а после одного сезона работы станции этот процент подскочил до 88 % — понравилось! То же происходило и вокруг других МТС и колонн — где-то процент коллективизации был выше, где-то ниже, но всегда больше, чем в удаленных от МТС районах. К сожалению, на всю страну тракторов пока не хватало.
«Жизнь в колхозах чаще не лучше, а хуже крестьянской: работа от зари до зари, а все без толку — хлеб да вода. Отношение к делу скверное — как-нибудь сойдет. Производительность никуда не годится… Идут в них больше, кому совершенно деваться некуда: попадаются и пьяницы, лодыри, которым негде жить.
Это вообще интересная мера — о ней мы поговорим чуть ниже.
«Председателем совета КУКА служил Лев Добрянски, один из главных лоббистов закона о „порабощенных народах“. С его дочерью Полой Добрянски, в 1981–1987 годах прошедшей путь от сотрудника до директора отдела СССР и Восточной Европы Совета национальной безопасности в Белом доме, Чумаченко была хорошо знакома и тесно сотрудничала».
Для сравнения: по данным 1874 года, в США с десятины получали около 125 пудов пшеницы или ржи, во Франции — 165 пудов, примерно столько же в Германии. В России же из года в год все оставалось без изменений, лишь земля еще больше истощалась, оттого-то голод и наступал все чаще.