Что же касается войны власти и народа — то против кого был направлен закон, видно из инструкции по его применению.
Ореховский район — случай далеко не единичный. В 1933 году грянул колоссальный скандал, связанный с Одесским зернотрестом. В общем-то, все то же самое: преуменьшение урожайности, якобы погибшие посевы, но уже в областном масштабе. И цифры посолиднее: только за счет жульнических махинаций план хлебосдачи уменьшен на 17,5 тыс. центнеров, скрыто около 1 тысячи га посевов.
На протяжении 1932 года зарплата в промышленности уменьшилась на 20 %, а у железнодорожников — на 60–65 %. При этом только за сентябрь-октябрь цены на товары широкого потребления повысились на 15–20 %. Продолжительность рабочего дня на некоторых частных предприятиях составляла до 18 часов при заработке 15–20 лей (1 лея — 3,1 коп.).
Какой процент приговоров утверждался? Согласно сводке о числе осужденных с 15 по 30 сентября 1932 года из 82 смертных приговоров, представленных Верховному Суду СССР железнодорожными линейными судами, было утверждено 52, из 5 представленных военными трибуналами — 5. Всего первыми было вынесено 156 приговоров к ВМН, вторыми — 19. Остальные, по-видимому, Верховный суд не успел рассмотреть, ибо утверждению подлежали все приговоры. Суды РСФСР к тому времени приговорили к ВМН 437 человек, на утверждение Верховного суда республики был представлен 41 приговор, утверждено 23. Как видим, до «штамповки» расстрельных приговоров тут очень и очень далеко — скорее уж имеет место обратная тенденция.
Не стоит думать, что после 1933 года все колхозы вот так взяли и рванули наверх. Но именно эта весна стала поворотной, говоря современным языком, в решении проблемы сельскохозяйственного менеджмента. Что опять же видно из нехитрой истории коммуны «Суданки».