В коне концов мне надоело сидеть как истукану, я расслабил плечи — оказывается, я сидел жутко неудобно, скособочившись.
Он поднял руку, как бы останавливая ее вопросы, и задумался.
Те поклонились ему. Ни фига себе! А ведь Васу тут хорошо знают, если без вопросов слушаются его.
— Сколько раз тебе говорить — Я НЕ РЕБЕНОК! А бегаю я...
— Да, — ответил Умник, — согласен, таскать с собой такую вещь опасно, да и я тебе не прощу, если с ним что-нибудь произойдет. — О как! Я удивленно поднял брови. — Здесь столько интересного, ты не представляешь, как мне нравится ковыряться в нем и в той большущей куче информации, что навалена на его винтах. Но придумать вот так, навскидку, ничего не могу, — печально закончил Умник.
Слабый прохладный ветерок обдувал мое лицо. Боже, как приятно! Так и хочется сидеть и сидеть... Я поморщился, вставая, — до рассвета надо уйти как можно дальше. А до него осталась, в лучшем случае, пара часов.