Петер неспешно набил трубку и закурил, давая нам осознать сказанное. Выпустил облачко дыма и обратился к Полине:
- Я устал и хочу есть. Позже поговорим, - и почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Не нужно было подтверждения, чтобы понять кто это. Я поднял глаза и взглянул на Виктора.. Выглядел он паршиво. Вся левая половина лица представляла из себя сплошной вспухший синяк. Только при наличии очень богатого воображения, можно было догадаться, что там когда-то был глаз. Но второй глаз уж точно принадлежал Виктору и в нем клокотала такая гамма чувств, что я до мельчайших деталей понял, что именно сейчас должно произойти.
- Я имею в виду не именно сейчас, а вообще.
-- Через четыре дня мы ехали из Шеботани в Альбу. "Спасибо". Это было единственное слово, которое сказала мне Алиса. Она вообще никому и ничего говорила. Выслушивала всех, кивала головой и отходила. Разговаривала она только с Альфом, но зато разговаривала постоянно, так что мне с ним побеседовать не удавалось. Виктор с Полиной разругались в брызги. Не скажу, что я именно так представлял воссоединение нашей компании. Я-то его вообще никак не представлял, но получилось намного хуже, чем я себе не представлял. Александр с Полиной ехали впереди, Альф с Алисой - позади, а я с Виктором обосновался в повозке из которой выкинули гроб.
Названия "равнина Печали" и "равнина Падающих листьев" не человеческие. Это довольно приблизительный перевод с одного из эльфийских диалектов. А эльфы назвали эту местность так еще тогда, когда нога первого человека не ступила на землю Лимбы. На равнине Печали, кажется, произошла одна из самых кровопролитных битв в истории Народца. Тогда погибло больше сотни эльфов и примерно столько же гномов. Как я уже сказал, это было до появления людей, иначе названия были бы другими. Что-нибудь вроде "поле Крови" или "равнина Десяти тысяч трупов". У нас, краткоживущих, нет должного уважения к жизни.