— Этого недостаточно. Для полной сатисфакции мне не хватает прямого эфира с одним полковником КГБ, если его ещё не грохнули в междусобойчике, и принесением его устами извинений от имени правительства. Тем йома, кто осознал разум и добровольно явился на специальные сборные пункты, должен быть дан шанс. Готов лично выступить в эфире.
— Бер, что ты задумал? — спросила Люба, глядя, как я вогнал меч между гранитными плитами, устилающими пол.
Я покосился на командира экипажа, хотя, что я там хотел увидеть за чернотой шлема, закрывающего лицо от яркого и такого неласкового солнца?
— Почему-то я думал, что ты так скажешь, но должен был попытаться, — глухо произнёс он. — Это твой выбор, сын, уважаю. Я горд, что смог воспитать тебя таким, но, может дать тебе время подумать?
— генетические тесты по-прежнему не давали положительной реакции;
— Чего я хочу? Я хочу, чтобы ты напряг мозговые извилины. Или они у тебя атрофировались и кроме мыслей о тряпках не способны ничего синтезировать?