— Ресторан, ужин при свечах! — потянуло на романтику Багиру.
Одновременно с его возгласом чутких слух различил приглушенные хлопки выполнивших поставленную задачу хвостатых камикадзе. Во всех окнах НИИ погас свет. Время сжалось подобно пружине, возникший в груди тугой комок не давал воздуху проникать в лёгкие, ноги, казалось, сами переставляются с ужасающей скоростью. Сто пятьдесят метров открытого пространства между ограждением и вторым лабораторным корпусом были преодолены за считанные секунды.
"Среда…, среда? Люба, ты ничего не путаешь? Не путает она, время…., время — семнадцать сорок. Знакомая палата, знакомый врач… Здравствуйте, Иннокентий Сергеевич! И вам не хворать…. Спасибо, яж, как огурчик!.. Вы думали бифштекс? Был бифштекс, стал огурчик, пора бы привыкнуть, что на мне всё заживает, как на собаке… Можно ширму отодвинуть, хочу глянуть, как там моя подчинённая. Для чего, спрашиваете? Чтоб узнать, зажила ли у неё попка и так настучать по ней! Какого ляда ты вперёд меня полезла, я тебя…, х-м, кх-м, редиска, спрашиваю, а если бы я не успел? Какого…. Молчу, да-да, Иннокентий Сергеевич, выключаю бандуру…. Пациентам требуется покой…. Что у вас на ужин?".
Почти успели, ещё бы чуть-чуть и похожие на безволосых, покрытых слизью горилл-вампиров демоны, словно сошедшие с экрана, на котором крутят голливудские фильмы ужасов, добрались бы до оставшихся в живых детей. То, что твари смяли бы жидкий заслон не вызывало никакого сомнения, но чуть-чуть не считается…. Я заметил кровавую дорожку, ведущую в сторону технологической штольни и несколько детских тел, которых на моих глазах утащили в темноту. ТВАРИ! К ненависти добавилась злоба и желание вгрызться гориллам в глотки. Их было много, около полусотни, просто чудо, что несколько вооружённых людей продержались так долго.
— Здоров, как видишь, чего и тебе желаю, а то на тебя без слёз смотреть нельзя. Тобой скоро детишек пугать начнут и в фильмах ужасов снимать без грима. Кстати, я не один, с дочкой поздоровайся.