— Она ехала к тебе, Сардж. И я, между прочим, изрядно потратился, чтобы она стала похожа на женщину, а не на плакатный образ комсомолки-ударницы.
Мне в самом деле стало смешно. Нельзя быть таким высокопоставленным коммунистом, супершпионом и быть при этом настолько наивным человеком — образ искажается.
На долларе не написано ничего. Но «деревянный» все-таки рубль. Вот и пойми после этого тонкую ранимую душу советского мещанина, желающего иметь вожделенные доллары, не обеспеченные ничем, кроме нескольких международных соглашений, и презрительно называющего свою, обеспеченную золотом валюту — «деревянными».
— О чем ты, старина? — я перебирал в памяти состоявшийся разговор и не сразу сообразил, о чем задумался мой телохранитель.
— Верно, сэр, — в его черных глазах не мелькнуло даже тени любопытства.
С другой стороны — Луиджи абсолютно прав: теперь все нужно начинать едва ли не сначала. Окажись все иначе, так как мы предполагали, и стало бы существенно проще строить прогнозы. А откуда впредь ждать чего-то подобного? Непонятно.