— Мэри-Энн, — поправила девица. — Когда мой отец узнает, что со мной случилось, он тебя порвет!
— И я хочу исчезнуть из Германии, когда все случится. — Слова дались ему непросто, и он сразу пояснил свое решение: — Мне не нужен суд надо мной в таком возрасте. Мне не нужна такая трибуна. Потомки все равно оценят по-своему.
Почувствовав себя в относительной безопасности, я на пару секунд задумался: из дома выходить нельзя — есть вероятность нарваться на их подельника, в доме оставаться нельзя — рано или поздно они меня найдут и в этом лабиринте. Значит, следовало узнать, что там произошло с моей охраной, чтобы понять, что вообще происходит?
— Один человек, не имея формально приисков, значимых запасов и… да вообще ничего! Назначает цену на золото для всего мира?
Случись такое года три назад — я бы матерился на русском. Долго, витиевато и художественно, как научился у «кордонного» деда. Но теперь я стал сдержаннее, да и отвык от резких речевых оборотов, поэтому просто просипел короткую благодарность.
Но все же встреча не была совсем уж напрасна, потому что однофамилец знаменитого выдуманного разведчика несколько раз сослался на свои интересы в Южной Африке. И услышав мой отказ от участия в авантюре с радиостанциями, предложил выкупить у него долю алмазоносной трубки Као в Лесото. Я отказался, потому что после «гарантийного письма» не очень верил в подлинность документов от пронырливого австралийца. Но тем же вечером полез в атласы и справочники, выяснить, что такое Африка. И результаты удивили. Я знал о том, что где-то в ЮАР и Анголе добывают золото и алмазы, знал, что в Нигерии, Ливии и Алжире есть нефть и газ, что незабвенный Рич таскал бокситы на свои алюминиевые заводы, но там еще оказались медь, кобальт, уран, платина, фосфориты, марганец — практически неисчерпаемые запасы всего. В общем, мне показалось, что зря мы не уделили толику своего внимания «черному континенту», ставшему настоящей «кладовкой» «развитых стран». Даже Советский Союз в последние годы все чаще посматривал в сторону Килиманджаро и озера Виктория, надеясь поиметь не только политические профиты, а мы с Серым уперлись в биржи и игры с бумагою, отложив обретение контроля над реальными активами в долгий ящик. Положение нужно было исправлять.