В Лондон я вернулся в дурном расположении духа — Нюрка всю дорогу выспрашивала у меня всякую чепуху и порядком утомила. Ее можно было понять, но не простить: нельзя трогать страдающего похмельем человека.
— Возможно, возможно. Я здесь решил немножко просветиться на предмет «экономических чудес» разных времен и континентов. Этот де Кастро был министром финансов в начале восьмидесятых в Чили. Ты же читал наверняка в прессе их истерику о неимоверных успехах МВФ и «шоковой терапии» в пиночетовской Чили?
Мы с Томом проехали несколько городков с поэтичными названиями — Лиму, Куиза, Эспераза — всюду вдоль дороги зеленые поля с редкими французскими колхозниками, добрались до Акса и только теперь въехали в горы, которые все время маячили со всех сторон. Они были волшебны — здешние горы! Иногда исчезающие в низкой облачности, но чаще встающие во всей своей титанической красоте, они звали к себе, манили и требовали полного растворения в преклонении перед своим величием.
О том, что эти господа обретаются в неподалеку от Женевы — в Цуге, не знали только бушмены в Калахари, но тем, кроме воды вообще все по барабану! Как их искала и не могла найти и вернуть на родину американская Фемида — международная загадка. Наверное, так «усердно» старалась. Как Испания дала свое гражданство «опасному преступнику», разыскиваемому Интерполом? Так просто не бывает.
— Это я, Берни, — скрипнул Бернштайн. — Зак, у меня есть для тебя интересные новости. Только вот думаю, тариф будет повыше, чем обычно. Мне нужно в два раза больше помощи, понимаешь? Готов поставить свою «Зарю» против твоей старой шляпы, что ты правильно оценишь мои запросы.