— Если правда все то, что о нем говорят, Лу, то мы уже несколько месяцев для него прозрачны, как сломанные кости как на рентгеновском снимке.
Этому его умению я всегда завидовал черной завистью. Иногда он умел говорить так, что возражать абсолютно не хотелось. И действовало это не только на меня. И еще меня порадовала его железобетонная стойкость против попыток манипуляции. Нет, Нюрка, с этим чуваком твои бабские прихватки не пройдут. И не только потому, что он тебя видит на тридцать лет вперед.
— Хорошо, Берни, я знаю, что торговаться с тобой бесполезно. Выкладывай!
— Один грамм сейчас стоит около десяти фунтов. Значит, тысяча тонн будет стоить около десяти миллиардов. Это очень большие деньги, Зак! Такой скупкой можно выдернуть рынок за год на уровень тринадцати-четырнадцати фунтов за грамм. Если не выше. Ты это понимаешь? Предлагаешь играть только вверх?
— Представляю глазищи этого австрияка — Шульца, если бы я завизжала, как делает Семенова Катька, да бросилась бы тебе на шею!
— Я его не знаю. Аванс был выписан чеком в тот же день. На следующий мы его обналичили, я получил свою долю. А большее меня не интересует.