На проходной их поджидали встревоженные бойцы второй тройки.
«Сейчас я сотру эту ухмылку с твоего лица».
— Князь. Внимание, снайпер. Князь, внимание, снайпер.
— Болик принял, идем обратно, — отозвался сухощавый сибиряк.
— Так надо, — твердо ответил на незаданный вопрос князь, хотя сам не был до конца уверенным, что держать здесь ребенка действительно необходимо.
Кто-то всегда чей-то сын. Иного в эльфийском обществе не бывает. Каждый высокородный, как бы низко на социальной лестнице он ни находился, с гордостью называет имя своего отца. Но Аил не был каждым, он вообще был исключением из многих правил — упреком множеству устоев и разрушителем огромного количества традиций. Он первый, кто смог запрыгнуть из самых низов к верхушкам кланового дерева. Что бы ни говорили о себе эльфы, как бы ни называли самого ничтожного из своей породы высокородным — пропасть между ними огромна. Сиятельные лорды даже не догадываются, что под сенью клановой рощи существует место, где не принято называть имени своего отца.