– Ладно, проехали, – пробормотала Барабанщица и задумалась, прикусив губу. Рат окинул всех безмятежным взглядом.
Данька открыл было рот, но не нашел нужных слов, чтобы выразить свои ощущения…
Данька выдохнул и поднес к глазам дрожащие ладони. Пот лил градом, во рту было сухо, а пальцы дрожали так, что если бы у него в руках был стакан с водой, асфальт на метр вокруг был бы уже мокрым.
Пацюк уже начал предпринимать для этого кое-какие шаги, но не успел. Чужаки начали первыми… Причем, как выяснилось, в деле появилась третья сила. Ибо тот крутой мужик, который запросто положил его пацанов, явно был из породы тех, для кого главное – чтобы любой ценой…
И пятеро парней тупо уставились на то, как стоявший перед ними парнишка вдруг вытянул руки вперед и как-то неторопливо, но резко встряхнул ими, отчего по всему его телу, начиная от пальцев и дальше, по рукам, груди, шее, ногам, лицу, прокатилась… черт, в их языке даже не было никакого слова для обозначения этого. Ну… что-то вроде мышечной волны. Каждый мускул до предела напрягся, а затем расслабился, хрустнули суставы, на лице появился жуткий звериный оскал, но через мгновение оно вновь стало спокойным и… каким-то отрешенным.
Очнувшись, Данька подвигал руками и ногами. Вроде все цело. Болели бок и расцарапанная рука, ныл локоть. Похоже, здорово приложился, когда кувыркнулся… Данька поднял руку и, нащупав выключатель налобника, повернул его, запоздало осознав, что тот уже был включен. А сие означало, что аккумулятор окончательно сдох. Данька вздохнул и замер, не столько даже прислушиваясь, сколько всей кожей осязая обступившую его темноту. Было тихо. Откуда-то слева тянуло холодом. Это хорошо. Внизу, под землей, важно любое движение воздуха – значит, есть воздухообмен и смерть от удушья ему не грозит. Во всяком случае, в ближайшее время…