Вызванные мною энергии заставляли холодный воздух едва заметно вибрировать, каменные плиты больше не были ровными, они прогибались и вспучивались согласно сложной топографии Знака. Накопленная этой трехмерной конструкцией энергия стремительно росла, грозя сокрушить возведенные мною преграды. Отступать было поздно. Я подавил предательскую дрожь в коленях — мне предстояло освободить плененную стихию, заставив всю ее мощь сосредоточится на одном титаническом усилии, пробивающем брешь между мирами. Если я в чем-то ошибся, мы об этом никогда не узнаем — дикая ярость Силы не оставит от нас даже облачка пара.
Пятый день пути по Сантарре не сулил неожиданностей. Выехав на рассвете, отряд оставлял позади лигу за лигой и время уже перевалило за полдень, когда маги дали, наконец, сигнал к привалу. Внезапно раздался предостерегающий крик, передовой всадник галопом возвращался назад, махая рукой в сторону дороги. Граф привстал в стременах, стараясь разглядеть, что встревожило Стража — из-за поворота тракта показалось пыльное облако и теперь оно быстро приближалось.
Один из Дваждырожденных поравнялся с телегой. Икторн гадал, как тварям удавалось подчинять себе лошадей, не иначе — колдовство. Нежить горячил коня, тот храпел и отчаянно мотал головой — удила в кровь раздирали ему рот. Граф молча посочувствовал животному, умертвие проехало мимо.
Утверждение, что коварство дает преимущества в борьбе, на взгляд графа, не соответствовало истине. Тот, кто сказал это, путал честность и открытость с глупостью и болтливостью. Кто требует от тебя исповедоваться всем и каждому? Кто мешает трезво оценивать поступки людей?
— Ерунда! Вверх лезть от силы сорок локтей, на восемь локтей будет приходиться один страховочный крюк. Да и стена кажется ровной только снизу.