Подобные пояснения мужа настораживали - если уж он вдруг согласился обучать меня стрельбе из арбалета, то что тут может происходить, если разразится какая-нибудь война местного значения? При этих мыслях становилось нехорошо до тошноты. Мертвецов я дома видела, но это были нормальные мертвецы - бомж, посиневший и полуприкрытый грязной тряпкой, около которого дежурил зевающий мент, бабушки и дедушки, которые чинно лежали в гробах, подкрашенные и приодетые, с кучей родственников вокруг, а вот таких мертвецов, которые могли быть разрублены мечами или утыканы стрелами, с лужами крови...ой, нет, только не это! Вида крови я не боялась, но это по нашим меркам было, а ведь тут все совсем другое, более жестокое и страшное...
Дернув меня наверх, он одновременно сделал шаг назад и я встала на этом крошечном кусочке ступени, тесно прижатая к нему. Его светлость замер и эта пауза показалась мне почти вечной, а прерывистое дыхание мужчины у виска - нестерпимо горячим. Наконец, руки медленно разжались и он отступил в сторону, давая возможность подняться по лестнице наверх.
Идти по дороге открыто было нельзя - арбалет не сложить и не спрятать в мешок, а напороться на солдат или церковников было бы слишком обидно для столь удачного исхода. Порешили двигаться по кромке подступающего леса, пока будет возможность, а в основном передвигаться в сумерках и темноте. Страшновато, конечно, но риск разбить себе нос гораздо меньше риска попасться в руки властей. Из-за этого передвижение днем задерживалось очень сильно, но полностью себя оправдывало, а уж когда мимо нас проехали всадники в такой знакомой темной форме, то исчезли последние остатки сомнений. Днем мы разжигали костер, ели и ложились отдыхать в тени, чтобы пойти дальше с наступлением сумерек. Но как ни растягивай еду, она когда-нибудь кончается и на пятый день голодные парни уже вовсю щелкали зубами, поглядывая издали на такие притягательные постоялые дворы. Соваться туда с арбалетами было опасно и мы после долгих споров решили припрятать их в лесу, а на постоялый двор наведаться налегке, поесть, и идти дальше.
- Ах ты ж мать твою...- русский мат так и посыпался, приправленный злостью от собственного бессилия, когда я увидела знакомые рожи. - С-суки!
- От Базеля? Там гарнизон побольше нашего будет, - рассуждал вслух Фриц, подхватив меня под руку, - обошли они Базель, что ли? Давай, шевели ногами, - подгонял он меня, хоть я и шла с такой же скоростью, что и он. - Сейчас все узнаем...