– Смотри, Петька. Самогон сам по себе не имеет формы. Вот стакан, вот блюдце. Какая из этих форм настоящая?
– Допустим. И что, я могу писать про все-все, что здесь происходит?
– Знаете, Чапаев, – сказал я, – мое католическое воспитание не позволяет мне шутить такими вещами.
– Постойте-постойте, – сказал я, – а откуда, вы говорите, прислали коньяк?
– Чего скажешь, Володин? – спросил Шурик.
– Я уверен, – сказал я и подумал, что Жербунов с Барболиным уже уснули за шторой. – Валерий Яковлевич, у меня к вам просьба. Не могли бы вы объявить, что сейчас с революционными стихами выступит поэт Фанерный?