— Нужно позвонить в полицию, — сказал он, не спуская глаз с непомытой маминой чашки со следами кофе на дне.
— Господи, ну зачем! — воскликнула я и затормозила у тротуара.
Я представила, как, разговаривая со мной, она озирается и ковыряет ногти. Такие дамы обычно минут двадцать изучают меню, но все равно не могут определиться с заказом, когда к ним подходит официант.
— Притормози-ка, Ди, — сказал Трей, опираясь на кайло. — Пошевеливайся, Бен! Давай, а то, честное слово, я тебе накостыляю. — Глаза Трея пьяно блестели, и Бен пожалел, что принял так мало зелья, иначе не стоял бы он сейчас, как дурак на распутье: ни то ни се — вроде страха больше нет, а способность мыслить осталась.
Раннер разошелся не на шутку, голубые глаза метались по желтой орбите, как рыба на поверхности отравленного озера.
— Черт подери, Дебби, или как там тебя… Либби, что ты мне тут изображаешь феминистку! Окажи услугу родному отцу!