Придется переехать в другой, совершенно незнакомый город. В Киннаки квартир нет, и ютиться им теперь в какой-нибудь тесной квартирке, пока она не подыщет работу, если вообще ее найдет. Ей всегда было жаль людей, которые жили в квартирах и были вынуждены слушать, как за стеной ссорятся соседи или как их мучает отрыжка. Ноги подкосились, она осела на пол. Нет сил покидать ферму и никогда не будет. За последние несколько лет Пэтти выжала из нее все, что могла. Иногда по утрам она была физически не в состоянии выползти из-под одеяла, дочерям приходилось, упираясь ногами в пол, буквально вытаскивать ее из постели; а пока она готовила завтрак и как-то собирала их в школу, она мечтала о смерти. Что-нибудь такое очень быстрое, скажем сердечный приступ среди ночи или дорожное происшествие. Мать четверых детей попала под автобус. Детей вырастит Диана — она не потерпит, чтобы они весь день проводили в пижамах, она непременно будет вызывать им врача, когда они заболеют, и проследит, чтобы они как следует выполняли свои обязанности по дому. А Пэтти, слабая и нерешительная, не женщина — ошибка природы. Она быстро воодушевляется, но еще быстрее приходит в уныние. Ферму должна была наследовать не она, а Диана. Но Диана категорически этого не хотела, а в восемнадцать лет и вовсе уехала из родительского дома и начала самостоятельную жизнь, легко и радостно, и в конце концов устроилась администратором у какого-то врача в Шибетоне всего в тридцати милях от Киннаки — вроде и близко, но так далеко.