Лу Кейтс теснил Пэтти к двери, но она продолжала лепетать извинения, потом вдруг оказалась на пороге перед закрытой дверью и растерянно заморгала. Прежде чем она смогла что-то из себя выдавить, дверь снова открылась, к ним вышел мужчина лет за пятьдесят, и теперь на тесном крыльце они стояли вчетвером: Пэтти, Диана, Либби и этот человек с темными, как у бассет-хаунда, кругами под слезящимися глазами и седеющими, зачесанными назад волосами. Посверкивая традиционным ирландским кладдахским кольцом в форме рук с увенчанным короной сердцем, он приглаживал напомаженные волосы, оценивающе глядя на Пэтти.
— Не поздновато для кофе? — сказала я и вдруг поняла, что он, возможно, имел в виду не сегодняшний день, а какой-то другой, и снова вспомнила, что придется как-то убить еще четыре-пять часов.
— A-а, выходит, ты ни о чем не знаешь! — Он вцепился мне в руку. — И хочешь все получить даром! Я вот прям взял и все тебе бесплатно выложил! Рискуя жизнью… Я ведь велел привезти деньги. Говорил же…
Нолан встал и повернулся ко мне спиной, чтобы проводить меня к выходу. Я тут же схватила фигурку, но заставила себя вернуть ее на стол и вместо нее прихватила пакетик чипсов и карандаш. (Между прочим, достижение.) Эти трофеи, пока я ехала к бару «У Куни», покоились на сиденье рядом.
— Твой отец в ту ночь вернулся домой? — спросил Лайл. — Ты видела его после полуночи?