Но когда Бен спросил, в чем дело, они молча улыбнулись.
— К сожалению, Либби, происходят новые убийства, — дудел Джеффриз. — У людей короткая память. Подумай только, как все переживают из-за Лизетт Стивенс.
— Дорогуша, я не справочное бюро, чтобы раздавать адреса. Никогда этого не делаю, и, как оказалось, это наилучший способ отвечать на любой запрос. Но ты производишь впечатление милой девушки, поэтому вот что я тебе скажу…
Он выглядел изнуренным и слабо улыбнулся, когда я садилась по другую сторону стекла.
«Я, наверное, сойду с ума, — думала она. — Может быть, и надо бы — тогда не придется ни с кем разговаривать».
— Раз тогда ничего не выплыло, с какой стати кто-то будет копаться в этом деле сейчас? Думаешь, копы? Адвокаты? Тот, кто оказался в него втянут? Кто благодаря этому делу стал знаменит? — Выпятив нижнюю губу, он теперь показывал пальцем на меня. — Думаешь, они скажут: надо же, мы совершили ошибку, выходи, Бенчик-бубенчик, выходи, милый, на свободу и живи спокойно? Щас! Он в тюрьме по гроб жизни, хоть тресни.