— Не вижу смысла оставаться, раз ты ведешь себя со мной, как… как зэк.
— Ах вот ты о чем. — Он произнес это так, как говорят о мелком неудобстве — мелкой неприятности во время летнего отпуска, о которой лучше забыть. — Наверное, ты не читаешь моих писем?
Комната за дверью оказалась заставлена раскладушками, а от пола разило хлоркой. Кроха Берт повел меня через ряды спальных мест в кабинет, вполне соответствовавший по размерам своему хозяину (как, впрочем, и мне); здесь стоял крошечный письменный стол, металлический шкафчик для хранения документов да два раскладных стула, на которые мы и сели. Чересчур яркий свет невыгодно подчеркивал его угреватую кожу.
Я представила, как Раннер, сдвинув на затылок засаленную шляпу и тяжело дыша, с маминым ружьем наперевес рыщет по дому. Снова в голове зазвучал рык, который я слышу всегда, когда вспоминаю ту ночь, и я подумала, что его мог издавать и Раннер.
Я шла за ней, чувствуя себя ребенком-маломерком, поскольку лишилась нескольких сантиметров, которые прибавляют мне каблуки. Диондра повернулась в профиль и наблюдала за мной краешком глаза. Под верхней губой у нее я заметила острый клык.
«Дьявол никогда не бывает голодным». Эта мысль возникла вдруг, словно появилась из ниоткуда, и зазвучала в голове, как молитва.