(С этим тоже проблем не оберешься, судя по всему. Ни грамма доброты во взгляде. И чего они такие вредные?)
— Снимай. А я пойду на крышу, закончу разговор с нашей гостьей.
Дрейк подошел ближе и остановился немного позади, зная, что слова все равно польются. Через минуту так и случилось.
Эта мысль снова вызвала у Мака волну непонятного ощущения. Какой-то абстракции. Как бывает, когда что-то привычное вдруг превращается в совершенно неизвестное и становится чужим после долгих лет доверия.
Мак Аллертон, он же Чейзер, уже через несколько минут вошел в кабинет. Не в тот, где висел на стене огромный экран. В другой, поменьше. Здесь было практически пусто, за исключением широкого стола и единственного в комнате окна, в которое сейчас, стоя спиной к двери, вглядывался Дрейк.
Изморозь усилилась. Чейзер, глядя в сторону, повел плечами, поежился.