— Я принесла! И она тут же съела все из Мишиной миски и принялась носиться по дому. Моей мебели, наверное, конец…
«Конечно, переносить вещи — это нормально», — послышался его наивный, но уверенный в собственной правоте голос.
— Дрейк, раньше я слышала о том, что хорошие эмоции увеличивают силу.
Бабушка охала, продавец жадно косился на пачку денег в маминых руках.
Я в панике попробовала сосредоточиться на собственной комнате, но вдруг осознала, что не могу увидеть ее. Знание о ней было, а вот детали испарились из памяти. Знакомая картинка никак не хотела приближаться, будто воздушный змей, оторвавшийся от нитки, и теперь парила где-то далеко, прокладывая собственный маршрут в небе, не желая возвращаться на привязь.
Вот уже несколько минут, мои широко распахнувшиеся глаза рассматривали женщину, отражающуюся в высоком зеркале гостиной, и эта женщина не была Диной. Дина избегала зеркал, не хотела, боялась натыкаться на собственную совесть в виде чересчур пухлых бедер, массивных плечей и круглого щекастого лица, но та — по другую сторону зазеркалья — не имела ничего из вышеперечисленного.