Впрочем, о политике Сердюк размышлял совсем недолго, и скоро его мысли вернулись к прочитанному в метро отрывку.
Мы выпили. Механическим движением я взял со стола луковицу и откусил большой кусок.
– Держи, – сказал матрос и протянул мне сложенную вдвое бумажку.
– Дело даже не в самой пьесе, – сказал он. – Если продолжить это сравнение, раньше кто угодно мог швырнуть из зала на сцену тухлое яйцо, а сейчас со сцены каждый день палят из нагана, а могут и бомбу кинуть. Вот и подумай – кем сейчас лучше быть? Актером или зрителем?
Я уже стал различать окружающие предметы.
Сунув руку в саквояж, я вынул из него банку и поставил на стол.