— Если не через портал, то как? — Джон уже и сам увидел то место, где обычные желтые завихрения потеряли обычную форму, превратившись в зеленую спираль. — Что за место?
Ветер гонял по тротуару сухие листья. В сумерках они казались бурыми и одноцветными, пытающимися отдохнуть от постоянного движения, прибившись к бордюрам. Очередной порыв — очередная порция лиственных солдатиков устало промаршировала от одного края дороги к другому.
— Все, — только и сказал мужчина напротив. Теперь его глаза были обычными глазами, а не смазанным анестетиком скальпелем, но смотреть в них больше не хотелось.
По крайней мере ни единое слово, к немалому удивлению, не слетело с моих губ.
Остатки сомнений ушли с очередным резким порывом. Нетерпеливое шуршание куртки Дрейка я слушала уже с закрытыми глазами. Мне стало не до него. Наливались цветом камни, делались плотными и настоящими, расправляли рядом когтистые пальцы кусты, материализовалась из ниоткуда обрушенная стена, становилась объемной, громоздкой, пугающе большой.
Пять минут спустя Дрейк разочарованно качал головой, я сидела, потупившись на темный ковер под ногами. Щеки полыхали. Это было еще хуже, чем голышом на сцене во время детского спектакля, это было, как если бы Господь просветил тебя всемогущим взглядом, и ни единая черная мысль подгнившей сущности не укрылась бы от его луча правосудия. До этого я и не подозревала, что можно так сильно стыдиться саму себя.