Бомж отступил, запнулся, упал, измазавшись в чем-то, словно до этого был недостаточно грязным и вонючим. Поднялся снова и отступил еще, прямо к Лексу.
Только вот собственный мир оставался при этом в запустении.
Такая вот ядовитая окаемка мира. От совсем слабых, но все же по глупости решившихся напасть вполне неплохая защита. Также от тех, кто добрался бы до этого мира в отсутствие хозяйки, но тоже не сумел бы высадиться рядом с центром.
— Мой мир! — хрипло каркнул бомж. — Моя свалка. Мои вещи.
Отец благосклонно кивнул еще раз и вернулся к телевизору, к биржевым сводкам закрывающихся площадок Японии и Гонконга.
И все равно Лексу не хотелось бы даже знать, что где-то рядом с ним существует что-то подобное. Но он плохо понимал, что нужно сделать, чтобы разом покончить с целым миром. Бескрайней свалкой, от горизонта до горизонта.