Цепочка стражи, замершая кольцом вокруг невысокого холма, блеск кольчуг и шлемов второго оцепления, за которым тяжело дышала потная толпа.
«А я пока что умирать не собираюсь», – подумал Сервий, прищуриваясь.
После сорока пяти минут съемки дышать в «мине» окончательно стало нечем и пришлось подняться на поверхность.
Сын добрейшего Констанция Хлора и мудрой Елены, твердой рукой правивший Римской империей без малого 31 год, бывший язычник, сделавший для веры и церкви больше, чем тысячи обращенных праведников, предстал пред глаза Господа.
– Кому я это все говорю? Прости, Чезаре, это все мои преподавательские привычки!
Дело было сделано. Или, во всяком случае, ему было положено желаемое начало!