– Наступит день, – сказал Варрава, не отводя взгляда, – и он придет.
Аарон, похожий на революционера-разночинца в своих круглых солнцезащитных очках «а-ля Базилио», с пушкинскими бакенбардами и пышной шевелюрой, на которой не держится ни одна кепка, с трудом, двумя руками, поднимает небольшой снаряд от баллисты.
В груди Гестаса уже булькало, и он то и дело отрыгивал бледную и пузырящуюся легочную кровь.
– Я не знаю… – простонал-проплакал раненый. – Я не знаю, не знаю… Меня нанимают, меня просто нанимают! Я не знаю кто! Это же правило! Никто не знает нанимателя…
– Прямо как на курорте. Ну и правильно, чего нас бояться? Мы люди мирные. Кусаем только тогда, когда страшно и в угол загнали. Последний сеанс был давно?
Густой черный дым, наполненный запахами горящей плоти людей и животных, начал стелиться над землей, выедая глаза. Сервий спешился. В седле он казался гораздо младше своих лет, а вот сойдя с коня, сразу прибавил в возрасте и весе. Стало заметно, что командир Легиона совсем уже не молод, грузен и хром. Ведя коня на поводу, он, припадая на правую ногу в странном рваном ритме, зашагал к пылающему монастырю, откуда ему навстречу, растянув за руки между двумя потными лошадиными крупами, двое его соратников выволокли седого арианца в разорванной и обугленной одежде.