Дядя Рувим остановился перед изломанным противником и заглянул ему в лицо.
– Мина, Валек, это целое искусство! – профессор Кац улыбнулся, и Шагровский отчетливо уловил в его интонациях менторские нотки.
– Гвиль! – выдохнул Кац и со свистом втянул воздух через стиснутые зубы. – Настоящий гвиль! Йофи!
Катился к югу кровавый вал. Войска Тита топтали Землю обетованную с наслаждением насильника, сломавшего сопротивление пленницы.
– Хочешь воды? – Иешуа зачерпнул из кувшина с широким горлом и протянул мне оловянную кружку.
Вход в «мину» затянули пластиковой занавесью.