– Надо крепить свод, – отозвалась Арин. – Ставить распорки. Конечно, предки строили не чета нам, но рухнуть все-таки может. А нас отсюда не вытащить в случае чего…
Обстановка, еще мгновение назад раскаленная, словно жаровня кузнеца, начала меняться. Напряжение спало. Даже Петр убрал руку подальше от ножа.
– Четвертого, – продолжал говорить солдат, – он ранил у ворот, в толпе. Я не мог ему помешать, мы были далеко позади. Только когда он выбежал за город, мы смогли настичь его.
– Ты и сам так думаешь, Элезар. Я не ошибусь, если скажу, что ты знал все с самого начала.
Прокуратор покачивался в седле, обжигая опостылевший город тяжелым, мутным взглядом из-под приспущенных век. Никто не изображал радости по поводу его приезда, никто не кричал «Славься, игемон» и уж тем более не размахивал пальмовыми ветвями.
Смерть рано или поздно приходит за каждым, и прогуляться с нею за реку – сомнительное, но совершенно неизбежное удовольствие. Сам прокуратор боялся смерти, но никогда не показывал этот страх на людях. Что такое храбрец? Это тот, кто умеет прятать свои страхи за маской. Он признавал за любым противником право показать свою храбрость. Но оставлял за собой право поступить с храбрецом соответственно. Разве можно жалеть сильного врага? Зачем быть к нему милосердным?