– И ты будешь сидеть прямо перед ними с десятком камней и куском моей рубашки?
– Увидимся утром, – сказал Рувим Кац. – Ты не представляешь, как я рад видеть тебя, дружище. И как я рад, что ты вспомнил именно обо мне.
Заметив недоуменный взгляд Валентина, Арин опередила вопрос, который почти сорвался с его губ.
Афанасий широко перекрестился и зашевелил губами, читая молитву во спасение.
Профессор Кац почесал кончик носа и с сомнением посмотрел на экран.
Пилат Понтийский снова обратил свое лицо к пленнику и лик его был так нехорош, что Прокула, видевшая своего мужа в гневе не раз и не два, повела плечами, поеживаясь.