Они, конечно, понимали, что, если дело дойдет до схватки, я не буду стоять, как телок, и ждать, пока меня зарежут, и потому неплохо подготовились к возможному бою. Кифа в могучих руках сжимал видавший виды римский гладиус, лезвие которого давно истончилось от многочисленных прикосновений точильного камня.
Рувим начал было ругаться, закрутился на заднем сиденье, возмущенно затараторил на иврите, пытаясь хоть что-то разглядеть впереди, где дорога плавно ввинчивалась в левый поворот. Но пикап шел в правом ряду, а впереди плелся огромный туристический автобус, раскрашенный в бело-розовый цвет, и через лобовое стекло ровным счетом ничего не было видно, кроме массивной, как зад гиппопотама, автобусной кормы с нарисованными на ней пальмами.
Все правильно, подумал Иегуда, стоя над убитыми, все правильно… Ты говорил, друг мой: «Пусть мертвые хоронят своих мертвых». И как всегда оказался прав. Во всяком случае, в отношении меня. Элезар не смог бы найти лучшую кандидатуру, даже если бы хотел. Кто лучше всего справится с похоронами, как не мертвец?
Он, сын императора, будущий император, ждал одобрения, улыбки еврейской принцессы. И она улыбнулась, и ее улыбка стоила сто девяносто спасенных жизней. Только сто девяносто – ни человеком больше, и, насколько я знаю Тита, он проверит исполнение своего приказа. Сто девяносто праведников, спасенных улыбкой предательницы, выйдут живыми из этой мясорубки, и я определю, кому остаться жить, а кому умереть. Я и Яхве. Прости меня, Боже, за гордыню мою – Яхве и я.
Конечно, человек может не есть несколько дней и от отсутствия воды погибает во много раз быстрее, чем от отсутствия пищи. Но это не значит, что беглецам не хотелось есть. Теперь, когда у них было вдосталь воды, все трое вспомнили, что не ели уже больше суток.
– Если это старая «мина», которая не вскрывалась больше тысячи лет, то здесь могут быть споры микроорганизмов, грибков, к которым ты иммунитета не имеешь.