– Ну, поскольку мы больше никого не ждем, – начал тот, кто назвался Корсаком, – давайте предъявим полномочия, господа. С одной стороны, – он пожал плечами, – это, конечно, дань традициям. С другой стороны – думаю, что осторожность не помешает.
– А раз другого нет – по местам. Помоги мне спуститься, Вэл…
На боку у убитого Арин наемника поблескивал короткий цилиндр «мага». Батареи в фонаре были свежими – яркий круг света выхватил из полутьмы кровавую картину побоища, и Валентин спешно погасил фонарь.
Столкновение случилось пустяковое, но водители разбирались в том, кто прав, а кто виноват, с чисто восточным темпераментом – с обильной жестикуляцией и на повышенных тонах. Дорожная полиция еще не подоспела, но, несмотря на перегороженную полосу, серьезного затора из-за аварии не получилось. Не пресловутая пробка, названная страшным ивритским словом, а так – легкое недоразумение, «тянучка» метров на двести-триста, через которую экспедиционный грузовик проскочил буквально за пару минут.
– Пожалуй, – сказал он задумчиво, – у меня есть повод поговорить с архиепископом о просьбе игумена Христодула. Его идея с монастырем на этом острове вовсе не такая неосуществимая, как мне казалось, не так ли, господин Ираклий?
Иегуда был наслышан об истории Иотапаты, ставшей пепелищем вместе со всеми жителями. Кто уцелел тогда? Предатель Иосиф бен Маттиаху, продавшийся римлянам и ныне кричащий под стенами Ершалаима подобно ворону, предвещающему смерть? И еще те, кого Тит собирался провести за своими колесницами по римскому Форуму во время триумфа? Плоть остальных давно растащили дикие звери да расклевали птицы.