Непонятное всегда настораживает – они снова зашевелились, как растревоженный рой, придвинулись, то ли предотвращая угрозу предводителю, то ли грозя мне.
Золото, ткани, украшения – их истинная цена стала понятна, когда не стало еды. Они не стоили ничего. Золото никому не было нужно. На меру золота нельзя было купить меру пшеницы. За все драгоценные камни мира нельзя было купить день жизни.
В истекающих маслом обломках квадроцикла заголосила рация, и шакалы на миг шарахнулись от человеческого голоса, но только на миг…
Если бы пророком был я, то сказал бы, что началось время скитаний. Это надолго, но не навсегда. Но я не пророк, я сын александрийского еврея-банкира, я бывший сикарий, бывший моряк, бывший торговец, бывший казначей бродячего проповедника, который все-таки оказался машиахом, просто не совсем таким, какого все эти годы ждали. Он не скакал на белом коне, не разил врагов сталью. Думаю, он никого за всю свою жизнь не убил. Его оружием было слово и вера в то, что одной веры достаточно для победы.
Пять дней работы. От силы семь. Не более. И кто победит тогда?