Арин в лабораторной палатке готовит раствор для очистки металлических предметов.
До конца сжечь осадную башню не получилось, но и то, что горящие стрелы основательно повредили обшивку и даже воспламенили в нескольких местах основную конструкцию, вызвало у защитников Мецады бурное ликование.
Иегуда двинулся дальше, туда, где стены домов снова расходились, освобождая пространство для путников и солнечных лучей. На самой границе света и тени лежал мертвый солдат. Он умер недавно, истек кровью от ранения в живот: из-под лежащего ничком тела на камни мостовой еще текло. На солнце кровь уже загустела, а в тени поблескивала жирно и масляно. Мухи начали свой танец над трупом, казалось, что их было несколько сотен. Во всяком случае, от их басовитого гудения по спине Иегуды пробежал холодок.
– Нам на второй уровень, – дядя призывно взмахнул рукой, и первым вступил на эскалатор. Валентин едва успел за ним, огибая брошенную кем-то возле заградительного столбика багажную тележку. – Немножко помучаю тебя расспросами, но недолго, не бойся. Честно говоря – ты меня удивил…
Рядом с подошвой кроссовки, покачивая загнутым хвостом, прополз крупный рыжий скорпион. Гадина спешила по своим делам, не обращая никакого внимания на чужаков, забившихся в скальную щель. Скорпион был на своей территории. Он будет здесь и завтра, и послезавтра, и через месяц, а чужаки уйдут.
Когда он произнес последнее имя, я невольно вздрогнул лицом.