По возвращению в Москву я вызвал к себе генерала Игнатьева.
— Хорошо, но вы в любом случае дорабатываете топливную систему.
— Молчи! Мальчишка! Без тебя много тех, кто скажет, что это я выиграл войну. Да, я её выиграл, потому, что поверил тебе и в тебя. Потому, что ты доказывал свою правоту всегда делами. Болтунов у нас много! Очень много! А завистников, ещё больше. Ты умудрился не влезть ни в политику, ни в склоки, ни в грязь. Ты просто делал эту победу. Завтра зайдешь в наградной отдел и получишь орден «Победы» за номером 1. Указ я уже подписал. Тебе, Жукову и Тимошенко. А теперь, Андрей, придётся лезть в самую грязь. Ты был моей правой рукой все эти четыре года в военном деле. Теперь на тебе ещё более трудная задача: мир.
— Хорошо! И надо это осветить в зарубежной прессе! Но, о лётчиках ни слова! Займись переговорами с Криппсом!
На этой скорости нас они не перехватят. Иду к следующей девятке. С 500 метров открываю огонь. На этот раз ухожу вверх на боевой, но атаку придётся повторить. Закончил петлю, подошел ближе, шесть ракет. Порядок! В эфире уже стало тесно! Подошли Су-9. Они работают по всем, но мы с Виктором носимся между бомбёрами. Бой смещается к линии границы. Успеть бы. Мы уже восточнее Бяла-Писки. Немцы не выдержали, оставшиеся бомбардировщики, разгрузились на собственную территорию и со снижением уходят на запад.
— Товарищ «Дмитриев»! Товарищ «Филиппов» доложил, что не может гарантировать успех из-за угрозы подводных лодок противника.