Он страшно устал, силы были на исходе, надвигалась темнота, но Язон отгонял ее, понимая, что сейчас они с Метой ближе друг к другу, чем когда-либо раньше.
— Сегодня ваши люди хорошо сражались, — продолжал вождь. — Ночью воины будут пить ачад и есть мясо, а завтра поднимутся поздно. Мы разожжем множество костров, а патрули разойдутся по равнине и никому не позволят подойти к лагерю.
Достав ложку, она принялась за еду, Гриф взял второй пакет, а Язон встал у входа на страже.
Мороп скоро исчез из виду, и Язон, отойдя от края обрыва, уселся на землю и задремал. Внезапно раздались громкие крики, и, открыв глаза, он увидел, что веревка ходит ходуном и даже соскочила с блока.
— Зачем? — вопрос Меты выразил общее недоумение.
— Не можешь?! — Темучин бросился к Язону и, схватив его за грудь, встряхнул как пустой бурдюк. — Измени все. Я приказываю!