Язон усваивал эту информацию, одновременно пытаясь усвоить куски тушеного мяса, но тут дело обстояло хуже, и приходилось глотать их непрожеванными. Вместо воды ему подали перебродившее молоко моропов — неопределенного цвета пойло с отвратительным запахом и вкусом. Язону оставалось только радоваться, что ему не предложили попробовать любимое блюдо воинов — смесь молока и теплой крови.
Всадники исчезли так же внезапно, как и появились, буквально растворились в сумерках. В наступившей вдруг тишине явственно слышались стоны и проклятья.
Рес взялся за прутья решетки и, напрягшись, выломал два из них.
— Не бросать, не наклонять, не держать вблизи огня, не дать отсыреть, — быстро объяснял он. — Пришли сюда… раз, два… девять человек за остальным порохом. Передай им то, что я сказал тебе.
— Они не могли все погибнуть, с отчаянием в голосе сказал Тека. — Смотрите внимательно!
На старте Мета выжала максимальное ускорение, какое только смогла выдержать — корабль взлетел на 17 G. Из всех возможных курсов был выбран самый рискованный, но зато самый короткий. Никто не жаловался и не возражал. Они вообще почти не разговаривали друг с другом. В глубине души каждый пиррянин сознавал, что его народ обречен на вымирание, но обсуждать эту тему считалось недопустимым.