Вот теперь у меня даже слов не было. Цензурных. Нецензурные были, но при маме я ругаться была отучена с детства и потому промолчала, зато взгляд был говорящий. И некоторым большие проблемы гарантирующий.
— Почему не можешь? — да, издеваюсь над родной матерью.
Выпрямилась, посмотрела на синеглазого — вот предгрозовая туча сейчас была бы на него очень похожа. Мужик сидел напряженный весь, полный ярости, мощи, гнева, едва сдерживающийся.
— Кир, есть вопрос, — Ар направил катер по каким-то непонятным для меня координатам, потому как экран и система навигации были пусты и черны, — кто тот воин с которым? Ну, ты поняла.
Я встала, подошла к нему, вложила в его протянутую руку свою ладошку.
С моего положения, было отчетливо видно, как дверь открылась и ноги в белых туфлях на чуть заметном каблучке, покинули собственно мою гостиную.