— Та ночь, да? Я плакала, и ты уже была готова абсолютно на все?
Мама медленно протянула руку и отключила звук. То, что она ругалась, было и так ясно, она так часто поступала в детстве — стоило мне что-нить вытворить, как мама шла в ванную, включала воду на всю катушку и ругалась пару минут для собственного успокоения. На мне она никогда не срывалась. Никогда не била, даже не шлепала. Никогда не кричала, никогда не ругала. Мне все объяснялось — ласково, спокойно, предельно доступно… И когда мама вот так вот ругалась, это было самое…
— Его нужно перевязать, — сказала я Ару, — крови слишком много течет из рваной раны на шее. Открой тот шкаф, что у стены, достань там такой серый походный рюкзак. Дай сюда, пожалуйста.
И я ему поверила. Обняла зверя, прижавшись к его морде, и успокаивающе поглаживала, когда кровать скрипнула, принимая и вес Нрого. Чего там было дальше, я не особо поняла — воин достал какой-то свой прибор, при виде которого Ар сильно удивился, и начал латать Икаса, причем дело двигалось гораздо шустрее, чем у меня с гелликсом.
Отвратительное чувство леденящего страха, но я послушно нажимала на все, следом за правой тенью, словно играла на какомто инструменте и через четыре хрипа Дьяра и одно поскуливание Акаши, мои ноги вновь обрели возможность двигаться.
— Ты, навигатор бракованный, меня бы еще и в шпионаже обвинил!