— Эта штука называется боевой кистень*, — усмехнулся Дорн, — и действительно, удар у нее страшный, посильнее, чем у секиры будет. Только он умения и внимания требует, зазеваешься, сам себя искалечишь, да и места много надо. В коридоре, если тебя туда загонят, им не помахаешь.
— Так вот Влад, ничего этого я не сказал. Только успел объявить первоначальную цену в тысячу триста и хотел начать торг, как купец с ней согласился. Пришлось отдавать.
— Понимаю, посетителей нет, Матвея нет, Яра нет, обеда нет. Что только не скажешь, чтобы объяснить попытку убийства брата, — совсем печально сказал я.
Прохожие (не местные) с удивлением смотрели на него и не спешили проходить мимо. Другие прохожие (местные) тоже с удовольствием останавливались и внимательно рассматривали беднягу.
— Лис, — сказал в окружающую нас толпу Кар, — сколько могут сейчас стоить такие слезы Таии?
Берг опять что-то пробормотал, движение руки и купол исчез. Игнорируя приятные взгляды хорька энд компании, подхожу к сопровождающим меня лицам.